[Яой] Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея/ The Scum Villain’s [Self-Saving] System - Мосян Тунсю

Кто-то потрудился тут на славу. Кто же преисполнился подобной жажды мести?

«Система, можешь определить мое нынешнее местоположение?» — послал он запрос.

[Приветствуем вас! На время действия наказания большинство функций Системы недоступны. Надеемся на ваше понимание и желаем вам успехов.]

«Так, выходит, наказание уже идет полным ходом», — заключил про себя Шэнь Цинцю. Врезав кулаком по несуществующей стене, он различил шорох приближающихся шагов.

Эти размеренные, неторопливые, но уверенные шаги прямо-таки источали ощущение силы и решимости.

Вскоре среди опаленных стеблей и клубов дыма возникла высокая темная фигура.

Полы черных одеяний и широкие рукава трепетали на прохладном ветру. Лицо и ворот нижних одежд сохраняли все ту же безупречную белизну, болезненно контрастирующую с окружавшим его пепелищем. Руки скрещены на груди, на лице застыло надменное выражение; шествуя вперед, он то и дело отшвыривал ногой почерневший камень, будто вовсе не замечая тлеющего совсем рядом пожарища.

— Ло Бинхэ! — не сдержавшись, во весь голос выкрикнул Шэнь Цинцю.

Тот, моргнув, бросил в его сторону льдисто-холодный взгляд.

Им он словно пришпилил Шэнь Цинцю к месту двумя пущенными с безупречной меткостью ножами. Сердце заклинателя екнуло, и он внезапно ощутил, что холодный ветер слишком пронзителен, а одежды на нем — чересчур тонки; а иначе отчего бы его прошиб подобный озноб?

Приподняв бровь, Ло Бинхэ смахнул несуществующую частицу пепла с рукава и тихо хмыкнул, словно бы в глубокой задумчивости.

Шэнь Цинцю застыл на месте.

Все это неправильно, в корне неправильно.

— Шэнь Цинцю? — лениво бросил его ученик, склонив голову набок.

Еще хуже.

Этот тон, это выражение лица, эта аура… все это совсем не походило на Ло Бинхэ, и в то же время до ужаса его напоминало.

Он должен был немедленно выяснить, кто именно стоит перед ним. Этот Ло Бинхэ… более всего напоминал Шэнь Цинцю героя оригинального романа.

Видя, что замерший на месте Шэнь Цинцю не собирается дать ему ответ, Ло Бинхэ сам сделал шаг навстречу.

Шэнь Цинцю хотел было выхватить меч — но того не было на поясе.

«Эй, Система, — осторожно постучался он, — это что еще за хрень под соусом наказания? Откуда ты его вообще вытащила? И что мне теперь, сражаться с этим танком голыми руками?»

[Приветствуем вас! На время действия наказания большинство функций Системы недоступны, включая консультации. Надеемся на ваше понимание и желаем вам успехов.]

Вашу, вашу, вашу мать [6]!!! И что ему, спрашивается, теперь делать?

Засунув руки в рукава, Ло Бинхэ растянул губы в зловещей улыбке:

— Что ты здесь делаешь? Что-то не припомню, чтобы я тебя звал.

Теперь-то Шэнь Цинцю был уверен на все десять тысяч процентов, что перед ним не его Ло Бинхэ.

Тот смотрел на учителя, как на начало и конец своего мира, обращаясь к нему с самыми прочувствованными речами [7]. Он никогда не посмел бы вот так беспардонно обращаться к нему по имени, не говоря уже о подобном тоне.

Ну что ж, наказание есть наказание — не убьет же оно его? Обдумав это, Шэнь Цинцю малость расслабился, бросив:

— Это ведь пик Цинцзин.

— Надо же, — бросил Ло Бинхэ, оглядываясь. — Не скажи ты об этом, я бы и не вспомнил.

Можно подумать, не он тут все спалил! Как мог он об этом забыть?

Примечания:

[1] Натянув фальшивую улыбку 皮笑肉不笑 (pí xiào ròu bù xiào) — в пер. с кит. «внешне улыбаться (смеяться), а внутренне — нет».

[2] Полдюжины цуней — около 23 см, цунь寸 (cùn) — 3,25 см.

[3] Метелка, или мухогонка 拂尘 (fúchén) фучэнь, принадлежность высоких особ.

[4] Основной аккаунт 账号 (zhànghào) – по всей видимости, тут имеется в виду изначальное тело Шэнь Юаня.

[5] Немилосердно – в оригинале 排山倒海 (pái shān dǎo hǎi) – в букв. пер. с кит. «сносить горы и опрокидывать моря», в образном значении – «неодолимо, всесокрушающе».

[6] Вашу, вашу, вашу мать! В оригинале 我屮艸芔茻 (wǒ chè cǎo huì mǎng). 屮 в пер. с кит. означает «трава», а каждый последующий иероглиф, как можно видеть, все более и более густую «траву», вплоть до «зарослей». В целом это зацензуренное грубое ругательство, так как 艸 (cǎo) (пишется также 草, в сокращенной форме 艹) созвучно с родовыми иероглифами 肏 и 操. Короче говоря, ёлки-палки, лес густой :-)

[7] Обращаясь к нему с самыми прочувствованными речами – в оригинале 蜜里调油 (mìlǐtiáoyóu) – в букв. пер. с кит. «примешивать в мёд масло», образно в значении «быть в самых теплых отношениях».

Глава 72. Человек по имени Шэнь Цзю

— Ты больше не боишься меня? — бросил Ло Бинхэ.

«Того, что там — нет. А того, что здесь — еще как!» — промелькнуло в голове Шэнь Цинцю.

— Иди сюда, — велел Ло Бинхэ, простирая руку.

Учитывая, что это был оригинальный Ло Бинхэ, явно проделавший порядочный путь «на темную сторону силы», Шэнь Цинцю отнюдь не собирался принимать это любезное приглашение: в его планы еще входило побороться за свою жизнь. Однако в то самое мгновение, когда он развернулся, собираясь бежать, у него на пути встала черная фигура, отрезая ему путь, так что он едва в нее не врезался.

Еле удержавшись на ногах, Шэнь Цинцю попятился, но Ло Бинхэ тотчас ухватил его двумя пальцами за рукав, подтягивая к себе.

— Почему ты убегаешь? — с обманчивой мягкостью спросил он.

Глядя в его лицо, Шэнь Цинцю не мог найти в себе сил его ударить — даже испугаться как следует и то не получалось. Он попробовал еще раз вызвать Систему: «Это ведь оригинальный Ло Бинхэ, верно? Не из этого мира? Так что я должен сделать, чтобы пройти через это наказание? Одолеть его? В таком случае, знаешь ли, ты с тем же успехом могла бы отфутболить меня в мой изначальный мир!»

[Приветствуем вас! На время действия наказания…]

Шэнь Цинцю в сердцах захлопнул диалоговое окно.

Некоторое время Ло Бинхэ так же молча всматривался в его лицо, затем нахмурился:

— Меня почему-то не оставляет чувство… что в тебе что-то изменилось. Ты действительно Шэнь Цинцю?

Тот моргнул, умудряясь сохранить невозмутимое выражение лица и при этом не теряя бдительности. Вновь уставив на него озадаченный взгляд, Ло Бинхэ медленно протянул руку к Шэнь Цинцю и опустил ему на плечо.

Его сухая ладонь, как и в последний раз, казалась холодной как лед — это почему-то тронуло Шэнь Цинцю, и он как раз собирался сказать